Обмани, но люби - Страница 10

– Я правда не знаю ее сокровенных мыслей, – поколебавшись, произнес Леон.

– Даже если она захочет со мной увидеться, не представляю, что она будет при этом чувствовать. Люсиана ведь считала, что мы расстались навсегда. Что, если мое появление осложнит ей жизнь, доставит новые страдания? – Белла волновалась все сильнее. – Наша встреча может вызвать ссору между ней и вашим отцом, и она пожалеет, что вообще согласилась…

Белла резко повернулась к Леону. На ее сильно побледневших щеках, словно бриллианты, блестели слезы.

– Что, если я навлеку на нее беду?!

Леон был не в силах дольше выносить боль и страх, которые слышались в каждом ее слове, – он обнял Беллу и стал поглаживать ее по спине, как делал всегда, когда плакала Кончитта.

– Тихо-тихо… Ничего такого не случится, Белла, клянусь вам. – И непроизвольно коснулся губами ее волос.

– Я… ни за что не хочу, чтобы это случилось, но вы тоже ничего не знаете наверняка…

Леону очень не хотелось это признавать, но в словах Беллы был смысл. Но в голову пришли совсем другие мысли. Леон всего лишь хотел утешить ее, но, обняв Беллу, он отчетливо ощутил ее близость, и от этого все внутри встрепенулось, чувства пришли в возбуждение. Он как можно мягче отстранился.

Белла отступила и взглянула на Леона. Ее глаза покраснели, щеки разрумянились.

– Монахиня тогда советовала мне жить своей жизнью и не тратить время на поиски родной матери, которая явно не хочет меня знать. Я ушла из приюта с твердым намерением заниматься карьерой, забыть о прежних надеждах. Но вот в офисе адвоката Клифф случайно проговорился, что моя мать была итальянкой…

– Это все неспроста, – пробормотал Леон.

Ему начинало казаться, что это некая незримая таинственная сила проявила себя чудесным образом по обе стороны Атлантики. А как иначе объяснить его странное желание съездить в отель и выяснить все про незнакомку?

– Наверное… В ту же секунду я забыла и советы сестры, и все сказанное в той брошюре. Я полетела в Италию, решившись начать поиски. А теперь, кажется, жалею, что не послушалась монахиню. – Белла умоляюще взглянула на него. – Я сохраню тайну моей матери, и прошу вас тоже ее сохранить. Это должно остаться тайной. В ее голосе прозвучало отчаяние, которое вызвало в нем бурю эмоций.

– Я обещаю, если только вы сделаете что-то очень для меня важное.

Она резко вздохнула:

– Что?

– Я настаиваю, чтобы до возвращения в Штаты вы остались в моем доме в качестве гостьи. Если вы ничего другого мне не позволяете, то хотя бы воспользуйтесь моим гостеприимством. Наши родители женаты, из-за одного этого мы с вами уже не чужие люди, вы не можете это отрицать.

– Я собираюсь вернуться домой сегодня или завтра. Мне немного страшно. Вдруг она узнает, что я живу на вашей вилле?

– Хорошо, если хотите, я отвезу вас к вашей машине.

– Спасибо.

– Подождите меня в холле, я только скажу экономке, что отлучусь.

Белла кивнула, и Леон пошел разыскивать Симону. На обратном пути, проходя через гостиную, Леон взял фотографию, которую рассматривала Белла. На ней была Люсиана и его отец в день их свадьбы, они стояли на крыльце церкви. Тогда, в двадцатилетием возрасте, она и правда была очень похожа на Беллу.

Вернувшись, он увидел, что Белла рассматривает картину, на которой изображена вся семья Леона.

– Рядом с матерью мой брат Дант.

– Вам здесь лет шесть. А сколько Данту?

– Пять. У нас разница в четырнадцать месяцев.

Белла повернулась к нему:

– Какая у вас красивая семья. Вы похожи на обоих родителей.

– Гены не лгут, так?

– Да. А у вашей мамы удивительная улыбка.

– Она во всех отношениях была удивительной женщиной.

– Какой вы счастливый, что у вас была такая мать. Как ее звали?

– Регина Эмилия. Из дома де ла Ровере.

– Она была знатного рода?

– Да. – Леон открыл дверь и пропустил Беллу вперед. Усадив ее в машину, он протянул ей фотографию. – Я хочу, чтобы вы взяли ее. Вы более чем кто-либо имеете на нее право.

К ее глазам подступили слезы.

– Но я не могу.

– У нас еще десяток подобных фотографий. – Леон захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль.

Белла не могла поверить в произошедшее. Она прижимала фотографию к груди, изумляясь тому, что ее поиски завершились. И это благодаря Леону Малатесте, самому замечательному из всех людей, которых она встречала. Но не его благородство было виной тому, что только что в его объятиях она трепетала с головы до ног.

Пока он по-отечески обнимал ее, утешал, как ребенка, в Белле, словно пламя, вспыхнули чувства совсем иного рода. Желание ощутить вкус его губ и дать волю своей страсти нахлынуло с такой силой, что она поняла – дело плохо. Ведь он ее сводный брат!

Когда подруги болтали о влечении, Белла помалкивала, потому что никогда не испытывала ничего подобного. Ей хотелось, чтобы Леон не останавливался. Но он неожиданно отпустил ее, и она почувствовала острое разочарование.

– С вами все в порядке, Белла?

– Да. Я просто все никак не приду в себя, – выговорила она.

– И это неудивительно.

Если бы только Леон узнал, о чем она думает, он немедленно отвез бы ее в аэропорт. Он вчера уже был готов выдворить ее из города, когда принял за ушлую журналистку, которая пытается выведать что-нибудь сенсационное о его семье.

Леон превратил в реальность ее мечту найти родную мать. Белла была его должницей. После стольких лет бесполезных иллюзий она наконец нашла ответ!

Бросив взгляд на Леона, который, казалось, был чем-то удивлен, Белла решила, что может положиться на его слово. Она даже в самой себе не была так уверена. Ей хотелось увидеть мать, пока она еще оставалась в Римини. Но нет! Чем скорее она покинет Италию, тем лучше. Она больше никогда не увидит Леона. Как с этим примириться?