Обмани, но люби - Страница 27

Он женился на Пиа Ровере, дальней родственнице по материнской линии. Они остались жить в другом крыле палаццо. Это устраивало отца и меня тоже, потому что я предпочитал жить отдельно на вилле.

– Она очень приятная девушка.

– И любит Данта, я уверен. С тех пор мы втроем занимаемся делами банка. К сожалению, мои отношения с отцом остаются натянутыми из-за моего брака с Бенедеттой.

– Я не понимаю…

– Женившись на ней, я сделал то, чего не делали до меня другие Малатеста, – выбрал женщину без титула. Я ясно дал понять, что не собираюсь следовать отжившему обычаю. И у отца не оставалось выбора, кроме как позаботиться, чтобы хотя бы Дант последовал его совету.

– И он женился на Пиа, которая происходит из аристократической семьи?

Леон снова нахмурился:

– Теперь, когда Бенедетты нет, отец рассчитывает, что я женюсь снова, и на этот раз на родовитой невесте, которая станет новой матерью Кончитты. Он не делает из этого секрета. И всякий раз, как он заводит разговор об этом в присутствии Данта – а это случается часто, – я повторяю, что, даже если бы не был в трауре, все равно не сделаю так, как он хочет. Я напоминаю, меня больше не интересует брак, и я хочу только быть хорошим отцом для своей дочери.

Белла прерывисто вздохнула:

– А почему он так настаивает, как ты думаешь?

– Потому, что я старший сын и должен унаследовать титул.

– Иными словами, он хочет, чтобы титул получил именно ты, а не Дант?

– Да. Он просто придерживается обычая. Вот и отец Люсианы был того же сорта. Но и в этом вопросе мы не находим общего языка.

– Странно, что он не запретил тебе жениться на Бенедетте.

– Он и запретил, но мы поженились без его ведома, и потом он уже ничего не мог поделать.

Белла печально смотрела на Леона:

– Тебе, наверное, ужасно ее не хватает. Расскажи мне о ней?

– Я знал ее с детства. Она была ровесницей Данта. Наша мать очень любила животных, и мы могли проводить часы в питомнике, играя с собаками. Бенедетта всегда была там, помогала отцу. Ее мать к тому времени умерла, и наша мама опекала ее. Нам она была все равно что сестра.

– Значит, ваша любовь выросла из давней дружбы?

Леон кивнул:

– Мои чувства к ней изменились после того, как я вернулся из Рима.

– Как это произошло?

– Она работала у своего отца, у нее тогда был спиноне, прекрасная собака, очень преданная. Как-то осенью я приехал в палаццо и узнал, что собака пропала. Я-то знал, как сильно она ее любила, и, взяв с собой слуг, отправился на поиски. И мы нашли… собаку. Ее застрелил, по-видимому, браконьер, проникший на территорию имения.

– Как это ужасно, просто невозможно представить!

– И я не мог. Когда мы увидели, как она лежит там, у меня появилось чувство, словно застрелили меня самого. Бенедетта так горевала, что я начал за нее бояться. Я все бросил, чтобы хотя бы неделю побыть вместе с ней. Мы поддерживали друг друга. Меня всегда привлекала ее мягкость, сердечность…

– У вас, наверное, был замечательный брак.

– За то короткое время, что было нам отпущено, я был счастлив как никогда прежде.

Он услышал, как Белла глубоко вздохнула.

– Когда-нибудь Кончитта услышит историю вашей любви. – И добавила, чуть помешкав: – Как ужасно было узнать о ее болезни. Когда это случилось? Я надеюсь, ты не против того, что я спрашиваю…

Леон впервые за все время чувствовал потребность выговориться.

– Сначала она просто стала быстро уставать, начали выпадать волосы. Я часто возвращался из банка раньше, чтобы побыть с ней, утешить ее. Потом ей стало тяжело находиться на солнце. Появились и другие симптомы. Распухли лимфатические узлы, поднималась температура, возникли проблемы с почками.

– Это страшно, Леон.

– Мне не хотелось верить, что ей станет хуже. Мы надеялись, что болезнь отступит. Мы ждали появления Кончитты, я и подумать не мог, что потеряю ее во время родов. Я долго не мог прийти в себя.

– Мне страшно жаль. Она тяжело умирала?

– Нет, все случилось быстро.

– Значит, тебе дважды есть за что быть благодарным, и прежде всего за доченьку. – Белла опустила голову. – Как ты справлялся с новорожденной?

– Ты же видела Симону и Талию. Они служили еще в маминой семье, я безоговорочно им доверяю.

Они обожают малышку, я, конечно, без них пропал бы.

– А отец вам помогал?

– Да. Все помогали, как могли. Любовь к Кончитте несколько нас сблизила.

– И ты полагал, что теперь-то, после вашего счастливого брака с Бенедеттой и рождения дочери, Саллисто оставит свои планы и даст тебе возможность самому распоряжаться своей жизнью.

Леон кивнул:

– Так поступил бы любой родитель. Теперь тебе, наверное, стало понятнее, с чем мне приходится постоянно сталкиваться. Но я никогда не женился бы на женщине из высшего общества.

– Почему ты в этом так категоричен? Мне в самом деле любопытно.

– Мои родители были официально помолвлены еще до того, как увидели друг друга. И в общем, их брак, который за них устроили, можно сказать, удался. Я видел, что они уважали и ценили друг друга. Иногда даже проявляли нежность. Но только когда мама умирала, я узнал, что она любила совсем другого человека и ей пришлось от него отказаться.

– Трудно даже представить такое, – пробормотала Белла.

– Когда я понял, какую жертву она принесла, чтобы выйти замуж, повинуясь долгу, я решил, что такая ситуация никогда не повторится со мной. И когда настал момент, не колеблясь, сделал предложение Бенедетте.

Белла беспокойно шевельнулась на скамье:

– Но значит, твоему отцу тоже пришлось принести жертву.